Виктор ДАВЫДОВ

Эта история в поселке городского типа Покопьевском приключилась в 1929 году. В ту пору эксплуатация угольного месторождения велась в многочисленных штольнях да небольших карьерах. И уже построены были первые шахты, называвшиеся согласно своему порядковому номеру: шахта №1, шахта №2 и №2бис, и №3бис, шахта №4...

И строительство новых шахт шло полным ходом. Одна из них только что была начата на Марсовом поле - шахта "Коксовая-1".

Основные работы велись на поверхности: возводились подсобные здания под компрессорные установки, машинные отделения для будущих подъемных машин, механический цех, кузница.... Одним словом, предстояло произвести большой объём работ. Еще бы, строилась шахта с такой производительностью, что даже дух перехватывает, с проектной мощностью в три миллиона тонн угля в год! (Справедливости ради отметим, что такой производительности шахте "Коксовая", с существовавшей технологией отработки крутопадающих пластов, достичь так и не удалось. Но и полтора, два с лишним миллиона тонн угля в год, производительность, с которой шахта работала на протяжении ряда лет, впечатляет).

...Шла стройка крупнейшей шахты в стране. На гигантской стройке трудились вчерашние крестьяне близлежащих деревень и завербованные со, всех уголков страны, ссыльные люди. Устанавливались дружеские отношения, ходили запросто в гости друг к другу, а молодежь после трудового дня допоздна, порой до рассвета, теплыми летними ночами устраивала гулянья, пела песни и без устали танцевала под гармонь.

Однажды на стройку шахты прибыла концертная бригада из самой столицы! Впервые за все время существования поселения добралась и сюда культура. Для глухой провинции, которой все еще оставался рабочий поселок Прокопьевск, это стало чрезвычайным событием, праздником! Рабочие соорудили сцену-подиум для выступления артистов. Как говорится, прямо под открытым небом, в непосредственной близости от скипового ствола. Ствол к этому времени углубился на несколько десятков метров.

Естественно, никого прийти на концерт уговаривать не приходилось. Едва слух о предстоящем концерте прокатился, народ незамедлительно потянулся к Марсовому полю. Семьями, с друзьями. Шли со своими скамейками, табуретками. Рассаживались, кто где хотел.

По единодушному утверждению старожилов нравы в те времена намного проще были, и люди на стройке чувствовали и вели себя одной большой семьей. Вот и в тот раз, в ожидании концерта, кто-то принес с собой похлебку, кто-то только что сваренную в котелке картошку, огурцы малосольные, чтобы на свежем воздухе (когда-то еще концерт начнется!) перекусить.

Пока артисты готовятся к своему выступлению, публика лузгает семечки, делится житейскими новостями. Дети в ожидании необычного представления никак не могут унять своего волнения и то в одном краю "зрительного зала", то в другом начинают хлопать в ладоши. Хлопки подхватывает остальная ребятня. Раз за разом прокатывается волна аплодисментов, поторапливающая артистов на встречу со зрителями.

Наконец-то занавес-простыню отводят в сторону и к зрителям выходят элегантный мужчина с не менее элегантной женщиной. Публика недоуменно затаила дыхание. Как?! Это что еще такое! Как можно, среди пролетариата, фуфаек и простой холщовой одежды, появится в черном фраке, ослепительно белой рубашке, да еще с вызывающе интеллигентной бабочкой? И артистка выглядит не менее вызывающе в своем ярко-розовом, облегающем стройную фигуру, платье, ниспадающем до самой земли До сих пор в таком одеянии только заморских капиталистов на картинках доводилось видеть!

- Это кого же к нам прислали? - спросил один из рабочих. А весь зрительный зал словно ждал этого вопроса и дружно выдыхает:

-Братцы! Да это же самые что ни на есть настоящие буржуи! Не дадим контре одурачить себя их буржуйской пропагандой! Пали, кто чем может!

И в несчастных, ошарашенных таким приемом артистов, летит вареная картошка, малосольные огурцы и помидоры.

Однако кто-то в возбужденной толпе находится умнее:

-Вы чего же это делаете? Едой раскидываетесь! Зажрались, что ли? Имейте совесть, дайте артистам хотя бы слово сказать!

За все время суматохи артист хладнокровно стоит на сцене, очевидно, такой прием не впервые переживать. Когда публика немного успокоилась, произносит:

-И что за чепуху вы несете, товарищи? Нашли чем возмущаться! Мы же прибыли к вам сюда, выполняя решение партии и правительства и лично товарища Сталина, приобщить вас к культурной программе!

Да, мы артисты, но в остальном мы такие же нищие, если хотите знать, как и вы. Это же надо, за буржуев нас приняли! Из-за этих костюмов, что ли? Так это же наша артистическая форма. Кстати, на всю нашу труппу мы только и смогли приобрести всего лишь эти два костюма, которые вы своими продуктами только что так изрядно подпортили! А что мы не буржуи какие-то, могу лично доказать даже в вашем забое, что умею не хуже любого из вас работать! И нам даже очень Интересно было бы посмотреть на вашу работу под землей!

Упоминание имени вождя сразу охладило пыл. Поверив, что артисты и в самом деле никакие не буржуи, народ вновь расселся в ожидании концерта.

Какое-то время артист еще смотрел на пристыженный зал укоризненно. Но вот он как-то вдруг словно бы позабыл о том, где находится. Словно бы перенесся, куда то в другое измерение. Словно бы он и здесь, и словно бы отсутствует для него всякая действительность.

Он смотрел поверх голов зрителей куда-то вдаль, за горизонт тырганских сопок, словно бы слился с безграничным простором сибирской земли. И запел!

-Вижу чудное приволье! Вижу реки и поля! Это чудная сторонка. Это Родина моя!

Вокруг установилась такая тишина, что казалось даже птицы перестали щебетать, чтобы не помешать этому пению!

Закончилась первая песня, зрители не хлопали. Они были все зачарованы. Это же так неестественно, чтобы человеческим голос мог дойти до самого сокровенного в душе каждого, вызвать такие неожиданные, глубинные в подсознании эмоции! И каждый из них в данный момент почувствовал такой прилив нежности друг к другу, к этой земле и благодарности к этим незнакомым людям-артистам за их чудесный дар.

А артист, казалось, не обращает внимание, что не аплодируют. Очевидно, чувствуя состояние публики вновь запел:

-Онегин, я скрывать не стану! Безумно я люблю Татьяну! Привольно жизнь моя текла...

До сей поры в этих краях не доводилось слышать такого чудного тенора, такого голоса. Но это же, по сути дела, был самый первый концерт самых настоящих артистов в Прокопьевске!

(Сейчас, конечно же, концертом самого высокого уровня никого не удивишь. Сейчас мы культурные, не то, что в те давние времена...)

После исполнения второй песни зрители словно очнулись: долго аплодировали. И теперь уже каждый номер артистической бригады завершался возгласами восхищения и овациями.

После концерта несколько человек посмелее подошли к артистам извиниться за свою недружелюбную встречу.

С гордостью показывали рабочие строительные объекты, рассказывали о будущей шахте. Думали удивить артистов условиями своего труда, а они даже заинтересовались, увлеченно работали отбойным молотком в скиповом стволе. Единственно, что сетовали на головные карбидные светильники, недостаточно освещавшие рабочее место. Больше приходится во время работы полагаться на интуицию. Да еще во время спуска и подъема в бадье испуганно хватались за край бадьи. Непривычно все же вот так сразу, без подготовки прокатиться в таком необычном транспорте!

Поднялись из ствола наверх артисты, конечно же, перепачканные пылью. Но зато в прекрасном настроении.

И только жаль, что память не сохранила имен тех артистов. Зато прекрасное ощущение соприкосновения с высоким искусством пронесли люди через всю свою жизнь.